Автор: pickleplum
Герои: Newton Geiszler /Hermann Gottlieb
Размер: 31425 слов (не окончен)Перевод:_ksa
Корректура и редактура: Леночка.
Оригинал: archiveofourown.org/works/1118037/chapters/2669...
Глава 18
(Угрозы, круги Ада, изгнание, время покоя и бойфренды)
- Эй ! Вы !
"О, нет, - думает Герман, - ради всех святых - нет!"
- Что, по вашему мнению, вы тут делаете? - верещит Ньют, подбегая.
- Я разговариваю с моим сыном, мистер, - фыркает Ларс Готлиб своим предельно оскорблённым тоном.
- Доктор Ньют Гейзлер. И мне нужно с тобой поговорит. Вот прям сейчас, - заявляет он достаточно громко, чтобы заставить головы всех в холле повернуться в его сторону.
Готлиб выставляет вперёд ладони, пытаясь остановить вторжение Ньюта в своё личное пространство: - Извините, - начинает он.
- Нет. Слушай сюда, - Ньют тычет пальцем в грудь старика. Он стоит к высокому мужчине так близко, что должен запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза, - Меня на самом деле не особо парит, что ты со своей любимой Стеной чуть нас всех не угробил. С этим я позволю разобраться придуркам по соседству, - он дёргает головой в сторону зала Совета, - Меня парит только то, что ты был абсолютным ублюдком со своими детьми всю их жизнь - особенно с этим. Ты наихудший, просто самый отвратительный родитель из всех, что я встречал, хотя один из моих - тоже напрочь провальный случай.
- Не думаю, что это ваше дело, - сердито отвечает Готлиб, пытаясь сдержать свой нарастающий гнев.
- Ой, заткнись! Я точно знаю, что ты натворил. Запирал их, угрожал им, унижал их, ты, грёбанный трус! Отказывал в медицинской помощи! В Аду есть специальный круг для монстров типа тебя! Тебе просто охуительно повезло, что ты не сидишь за пренебрежение обязанностями и жестокое обращение! А что насчёт уничтожения медицинских записей? Каким образом он может получить правильный уход, если никто не знает его истории, а? Или ты потратил тридцать пять лет на надежду, что он сдохнет? - от ярости лицо Ньюта краснеет, на шее напрягаются сухожилия.
Герман тоже краснеет, но совершенно по иной причине, и не предпринимает никаких попыток остановить словесную атаку Ньюта. Он никогда не видел маленького биолога в таком бешенстве - даже после объявления о прекращении финансирования сначала К-науки, а затем и всей Егерь-программы.
- Ну... это было внезапно, - замечает Готлиб, стряхивая с лацканов невидимую пыль.
Герман пожимает плечами: - Это был Ньютон Гейзлер.
- Он кажется весьма... интересным человеком...
В ответ на это Герман вновь пожимает плечами.
- Время, проведённое с такими коллегами, как он, вероятно, было весьма захватывающим, но, после всего, что ты сделал, ты заслужил спокойную жизнь в отставке, вдали от подобных событий и подобного внимания, - говорит Готлиб, - В мирной жизни ты должен присоединиться к семье. Ты будешь счастлив скрыться от внимания общественности и остаться с теми, кто знает тебя лучше всех.
- Знает меня лучше? - недоверчиво переспрашивает Герман, и его крылья дёргаются в путах, когда он встаёт в жёсткую оборонительную позу, - Ньютон сейчас знает меня лучше всех. Возможно даже лучше, чем братья. Вы списали меня в минус пять лет назад, и с тех пор я почти каждый день жил и работал рядом с этим человеком.
- Ты ему рассказал?
- Да. Полностью.
- Ох, Герман, - говорит Готлиб, мрачнея, - С этими знаниями, после сегодняшнего заседания и его... неприятной выходки... я опасаюсь, что твой коллега будет для тебя более опасен, чем удобен.
Герман подозрительно смотрит на отца: - Вы что-то знаете?- спрашивает он с оттенком угрозы в голосе.
- Я знаю не больше твоего, но понятно, что на твоего... друга нацелился кто-то с очень большими возможностями. Герман, возможно, мы плохо расстались, но у меня нет никакого желания увидеть тебя в беде из-за... чего угодно, что сделает этот человек, или его неспособности хранить секреты. Самым безопасным для тебя было бы разорвать с ним все отношения, - искренне советует он, - Ты можешь остаться здесь, в Женеве, с братом, или вернуться со мной в Нью-Йорк. Мы сможем тебя защитить, помочь тебе.
Наклонив голову, Герман изучающе смотрит на отца: - Вы смотрите на меня и видите робкого маленького мальчика, которого вы могли контролировать словом и взглядом, - тихо говорит он, - Отец, тот ребёнок умер в День Кайдзю, и уже никогда не вернётся. Теперь, если вы меня извините, я не хочу заставлять моих друзей ждать, - резко развернувшись на каблуках, Герман уходит от отца, чтобы присоединиться к Ньюту и Тендо.
Герман находит друзей на площади перед зданием - и едва не падает от бурных объятий, с которыми набросился на него Ньют: - Ты в норме? Этот мудак ничего тебе не сделал? - спрашивает он, встревоженно сверкая глазами.
- Я в совершенном порядке, Ньютон, - отвечает Герман, и Ньют, расслабившись, разжимает руки. Герман позволяет себе улыбнуться одними глазами: - Он сохранил большую часть своего возмущения для тебя. Так что в обозримом будущем советую держаться от него подальше.
- Да с удовольствием! Думаю, я достаточно наговорил.
- Да, брат, я думаю достаточно, раз тебя в конце концов вышвырнули, - посмеивается Тендо.
- Чувак, это абсолютно того стоило, - убеждённо говорит Ньют, - Кто-то должен защищать Германа, и я тот, кто это сделает.
- Мой герой, - закатывает глаза Герман и, задумавшись на мгновение, даёт Ньюту возможность взять себя под руку. Тот цепляется за него, сияя, как рождественское утро. Идущий следом Тендо демонстративно затыкает себе рот, и Герман посылает технологу убийственный взгляд, но тот лишь, смеясь, отмахивается.
.......................................................................................................................................................
Вернувшись в номер, Герман выбирается из одежды и освобождается от "сбруи". Его восхищает восторг в глазах Ньюта, когда он раскрывает свои крылья. "Кажется, ему совсем не надоедает любоваться ими, - думает Герман, - Или, быть может, мной целиком".
- Ты абсолютно уверен, что не хочешь вместе с нами выпить за победу? - спрашивает Ньют, - Мы надолго не засидимся.
- Передай, пожалуйста, всем мои сожаления, но я с большей радостью отдохну, - отвечает Герман, надевает очки и устраивается читать в постели, опираясь на локти и стараясь не загораживать крыльями свет.
- Хм-м... - нервно начинает Ньют, - ты не собираешься, пока я за тобой не присматриваю, сотворить что-нибудь... э-ээ... непоправимое?
Сдвинув очки Герман смотрит на друга в сердитом недоумении: - О чём это ты? Боишься, что я без тебя улизну в тату-салон?
- На такое я даже надеяться не смею, - отвечает Ньют. Он берёт одну из рук Германа и разворачивает так, что виден тонкий шрам на запястье, - Смотри. Дитрих рассказал мне, откуда это.
- Ньютон, это было очень давно, - тихо говорит Герман.
- Я знаю, чувак, но мы говорим о самоубийстве, - Ньют выпускает запястье Германа, чтобы широко взмахнуть рукой, - У меня много желаний, но мёртвый бойфренд в них не входит. Поэтому я должен быть уверен. что если оставлю тебя сейчас одного, всё будет в порядке. После этой штуки с твоим отцом и прочего.
- Как ты меня назвал?- недоверчиво смотрит на Ньюта Герман.
- М-ммм... "Чувак"? Я тебя всё время так зову.
- Потом, - закатывает глаза Герман.
- Бойфренд? - нервно смотрит в сторону Ньют.
- Значит вот кто я теперь?
- М-мммм... возможно. Типа того... - запинается Ньют, - Ну а как ты ещё назовёшь парня, с которым ходишь на свидания, с которым спишь и, ну ты знаешь, переезжаешь на собственный остров?
- Мы ходили на свидания? - в голосе Германа звучит удивление.
- Ладно, как бы ты назвал... погоди-ка - ты уходишь от темы. Я хочу знать: с тобой всё будет в порядке, если я отойду пропустить стаканчик с Тендо и остальной командой?
- Да. Ньютон, когда ты вернёшься, я буду цел и невредим. Я привык к спорам с отцом, и мне уже не шестнадцать. Тогда в моей голове были совсем другие проблемы, и я не горжусь тем, что надумал и натворил той ночью, - он рассеяно отслеживает найденный Ньютом шрам кончиком пальца.
- Хорошо. Ладно, не хорошо, но ты понял, про что я.
- Удивительно, но я понял, - он делает паузу, - Однако ты должен освежить мою память на тему свиданий, которые у нас якобы были, когда вернёшься.
- Справедливо, - ухмыляется Ньют, - Хорошо почитать.
Герман провожает его взмахом крыла.
Вздохнув, он берёт с тумбочки свой телефон и набирает знакомый номер.
- Ты разболтал ему о шрамах, - возмущается он, едва Дитрих отвечает.
- Я только сказал ему, что ты пытался, и когда это случилось. Тебе решать, что ему дальше рассказывать. Герман, ему нужно знать, чтобы он мог быть начеку, - отвечает Дитрих, - Это справедливо, что он заботиться о тебе, после того, как ты пять лет следил за ним во время его психозов и панических атак.
Герман что-то ворчит под нос.
- Ты же знаешь, что я прав?
- Да, знаю, - отвечает Герман, рассматривая свои руки и поводя крыльями.
- Что ты о нём думаешь? - осторожно спрашивает он после нескольких секунд тишины.
- Мы - Карла, Бастин и я - думаем, что ты сделал хороший выбор. Он будет вас обоих держать в тонусе и оберегать - а это именно то, что тебе нужно. Так что расслабься и наконец наслаждайся жизнью, - Герман слышит улыбку в голосе брата, а тот продолжает, - А если он причинит тебе боль, я его убью, Карла избавится от тела, а Бастин сделает так, что нас оправдают.
- Бастин ещё не сдал на адвоката, - говорит Герман, пытаясь подавить улыбку.
- Когда дело дойдёт до процесса, уже сдаст, - рассудительно отвечает Дитрих, - А ещё отец позвонил мне, чтобы сообщить, что Ньют сегодня угрожал ему в ООН.
Герман стонет.
- Как я понимаю, он не преувеличил?
- К сожалению, нет, - вздыхает Герман. - Но чтобы закончить на позитивной ноте - я впервые видел этого человека настолько растерянным и напуганным.
- Хотел бы я там быть, - Герман слышит голос, невнятно говорящий что-то на заднем плане, - Это Бастин. Он говорит, что если до этого дойдёт, будет защищать Ньюта без гонорара.
Герман смеётся, - Передай, что я, уверенности ради, проверю его лицензию.
- Эй ! Вы !
"О, нет, - думает Герман, - ради всех святых - нет!"
Он просматривая холл, надеясь увидеть кого-то из службы безопасности, чтобы предотвратить неизбежное столкновение. Стоящий возле него Тендо с ухмылкой отступает на шаг, открывая Ньюту свободную дорогу к его цели. Герман в очередной раз задаётся вопросом, друг ли ему Тендо, и с замиранием сердца замечает отсутствующий пиджак, ослабленный галстук и закатанные рукава Гейзлера. Он прикрывает лицо свободной рукой и пытается мысленно подготовиться к... чему угодно, что взбредёт в голову Ньюта. Притормозить его сейчас не проще, чем остановить ураган.
читать дальше- Что, по вашему мнению, вы тут делаете? - верещит Ньют, подбегая.
- Я разговариваю с моим сыном, мистер, - фыркает Ларс Готлиб своим предельно оскорблённым тоном.
- Доктор Ньют Гейзлер. И мне нужно с тобой поговорит. Вот прям сейчас, - заявляет он достаточно громко, чтобы заставить головы всех в холле повернуться в его сторону.
Готлиб выставляет вперёд ладони, пытаясь остановить вторжение Ньюта в своё личное пространство: - Извините, - начинает он.
- Нет. Слушай сюда, - Ньют тычет пальцем в грудь старика. Он стоит к высокому мужчине так близко, что должен запрокинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза, - Меня на самом деле не особо парит, что ты со своей любимой Стеной чуть нас всех не угробил. С этим я позволю разобраться придуркам по соседству, - он дёргает головой в сторону зала Совета, - Меня парит только то, что ты был абсолютным ублюдком со своими детьми всю их жизнь - особенно с этим. Ты наихудший, просто самый отвратительный родитель из всех, что я встречал, хотя один из моих - тоже напрочь провальный случай.
- Не думаю, что это ваше дело, - сердито отвечает Готлиб, пытаясь сдержать свой нарастающий гнев.
- Ой, заткнись! Я точно знаю, что ты натворил. Запирал их, угрожал им, унижал их, ты, грёбанный трус! Отказывал в медицинской помощи! В Аду есть специальный круг для монстров типа тебя! Тебе просто охуительно повезло, что ты не сидишь за пренебрежение обязанностями и жестокое обращение! А что насчёт уничтожения медицинских записей? Каким образом он может получить правильный уход, если никто не знает его истории, а? Или ты потратил тридцать пять лет на надежду, что он сдохнет? - от ярости лицо Ньюта краснеет, на шее напрягаются сухожилия.
Герман тоже краснеет, но совершенно по иной причине, и не предпринимает никаких попыток остановить словесную атаку Ньюта. Он никогда не видел маленького биолога в таком бешенстве - даже после объявления о прекращении финансирования сначала К-науки, а затем и всей Егерь-программы.
Тем временем Ларс Готлиб, с глазами, округлившимися от изумления до размера блюдец, отступает на пару шагов, пытаясь создать хоть какое-то пространство между собой и Ньютом. Тот для заполнения этого разрыва просто прибавляет громкости.
- Я всё знаю, козёл ты хренов, - продолжает Ньют свою тираду, - Всё вообще, усёк? И это не страшно! Не из-за тебя - я с тобой рядом и срать не сяду, а потому, что он заслужил право, блядь, жить без тебя своей собственной жизнью. Так что если ты ещё раз, ещё хоть раз к нему подойдёшь, слово даю, я с тобой что-нибудь такое сотворю, о чём он пожалеет, а я прям вот точно нет!
- Простите, господа, - решает вмешаться коренастый охранник, - есть проблемы?
- Да, офицер, - самодовольно бросает Готлиб, - этот человек мне угрожает. Я хотел бы, чтобы его отсюда вывели.
- Ясно. Сэр, вам придётся пойти со мной, - он железной хваткой берёт Ньюта под локоток и буксирует к выходу. К удивлению и облегчению Германа, тот соглашается без боя и продолжения воплей.
- Тендо, вы не будете слишком против присоединиться к Ньютону и убедиться, что он не сделает больше ничего опрометчивого? - просит Герман, глядя как Ньюта вежливо, но твёрдо выставляют наружу.
Тендо хихикает: - Сделаю всё, что в моих силах, но ты же знаешь, какой он?
- Ну... это было внезапно, - замечает Готлиб, стряхивая с лацканов невидимую пыль.
Герман пожимает плечами: - Это был Ньютон Гейзлер.
- Он кажется весьма... интересным человеком...
В ответ на это Герман вновь пожимает плечами.
- Время, проведённое с такими коллегами, как он, вероятно, было весьма захватывающим, но, после всего, что ты сделал, ты заслужил спокойную жизнь в отставке, вдали от подобных событий и подобного внимания, - говорит Готлиб, - В мирной жизни ты должен присоединиться к семье. Ты будешь счастлив скрыться от внимания общественности и остаться с теми, кто знает тебя лучше всех.
- Знает меня лучше? - недоверчиво переспрашивает Герман, и его крылья дёргаются в путах, когда он встаёт в жёсткую оборонительную позу, - Ньютон сейчас знает меня лучше всех. Возможно даже лучше, чем братья. Вы списали меня в минус пять лет назад, и с тех пор я почти каждый день жил и работал рядом с этим человеком.
- Ты ему рассказал?
- Да. Полностью.
- Ох, Герман, - говорит Готлиб, мрачнея, - С этими знаниями, после сегодняшнего заседания и его... неприятной выходки... я опасаюсь, что твой коллега будет для тебя более опасен, чем удобен.
Герман подозрительно смотрит на отца: - Вы что-то знаете?- спрашивает он с оттенком угрозы в голосе.
- Я знаю не больше твоего, но понятно, что на твоего... друга нацелился кто-то с очень большими возможностями. Герман, возможно, мы плохо расстались, но у меня нет никакого желания увидеть тебя в беде из-за... чего угодно, что сделает этот человек, или его неспособности хранить секреты. Самым безопасным для тебя было бы разорвать с ним все отношения, - искренне советует он, - Ты можешь остаться здесь, в Женеве, с братом, или вернуться со мной в Нью-Йорк. Мы сможем тебя защитить, помочь тебе.
Наклонив голову, Герман изучающе смотрит на отца: - Вы смотрите на меня и видите робкого маленького мальчика, которого вы могли контролировать словом и взглядом, - тихо говорит он, - Отец, тот ребёнок умер в День Кайдзю, и уже никогда не вернётся. Теперь, если вы меня извините, я не хочу заставлять моих друзей ждать, - резко развернувшись на каблуках, Герман уходит от отца, чтобы присоединиться к Ньюту и Тендо.
Герман находит друзей на площади перед зданием - и едва не падает от бурных объятий, с которыми набросился на него Ньют: - Ты в норме? Этот мудак ничего тебе не сделал? - спрашивает он, встревоженно сверкая глазами.
- Я в совершенном порядке, Ньютон, - отвечает Герман, и Ньют, расслабившись, разжимает руки. Герман позволяет себе улыбнуться одними глазами: - Он сохранил большую часть своего возмущения для тебя. Так что в обозримом будущем советую держаться от него подальше.
- Да с удовольствием! Думаю, я достаточно наговорил.
- Да, брат, я думаю достаточно, раз тебя в конце концов вышвырнули, - посмеивается Тендо.
- Чувак, это абсолютно того стоило, - убеждённо говорит Ньют, - Кто-то должен защищать Германа, и я тот, кто это сделает.
- Мой герой, - закатывает глаза Герман и, задумавшись на мгновение, даёт Ньюту возможность взять себя под руку. Тот цепляется за него, сияя, как рождественское утро. Идущий следом Тендо демонстративно затыкает себе рот, и Герман посылает технологу убийственный взгляд, но тот лишь, смеясь, отмахивается.
.......................................................................................................................................................
Вернувшись в номер, Герман выбирается из одежды и освобождается от "сбруи". Его восхищает восторг в глазах Ньюта, когда он раскрывает свои крылья. "Кажется, ему совсем не надоедает любоваться ими, - думает Герман, - Или, быть может, мной целиком".
- Ты абсолютно уверен, что не хочешь вместе с нами выпить за победу? - спрашивает Ньют, - Мы надолго не засидимся.
- Передай, пожалуйста, всем мои сожаления, но я с большей радостью отдохну, - отвечает Герман, надевает очки и устраивается читать в постели, опираясь на локти и стараясь не загораживать крыльями свет.
- Хм-м... - нервно начинает Ньют, - ты не собираешься, пока я за тобой не присматриваю, сотворить что-нибудь... э-ээ... непоправимое?
Сдвинув очки Герман смотрит на друга в сердитом недоумении: - О чём это ты? Боишься, что я без тебя улизну в тату-салон?
- На такое я даже надеяться не смею, - отвечает Ньют. Он берёт одну из рук Германа и разворачивает так, что виден тонкий шрам на запястье, - Смотри. Дитрих рассказал мне, откуда это.
- Ньютон, это было очень давно, - тихо говорит Герман.
- Я знаю, чувак, но мы говорим о самоубийстве, - Ньют выпускает запястье Германа, чтобы широко взмахнуть рукой, - У меня много желаний, но мёртвый бойфренд в них не входит. Поэтому я должен быть уверен. что если оставлю тебя сейчас одного, всё будет в порядке. После этой штуки с твоим отцом и прочего.
- Как ты меня назвал?- недоверчиво смотрит на Ньюта Герман.
- М-ммм... "Чувак"? Я тебя всё время так зову.
- Потом, - закатывает глаза Герман.
- Бойфренд? - нервно смотрит в сторону Ньют.
- Значит вот кто я теперь?
- М-мммм... возможно. Типа того... - запинается Ньют, - Ну а как ты ещё назовёшь парня, с которым ходишь на свидания, с которым спишь и, ну ты знаешь, переезжаешь на собственный остров?
- Мы ходили на свидания? - в голосе Германа звучит удивление.
- Ладно, как бы ты назвал... погоди-ка - ты уходишь от темы. Я хочу знать: с тобой всё будет в порядке, если я отойду пропустить стаканчик с Тендо и остальной командой?
- Да. Ньютон, когда ты вернёшься, я буду цел и невредим. Я привык к спорам с отцом, и мне уже не шестнадцать. Тогда в моей голове были совсем другие проблемы, и я не горжусь тем, что надумал и натворил той ночью, - он рассеяно отслеживает найденный Ньютом шрам кончиком пальца.
- Хорошо. Ладно, не хорошо, но ты понял, про что я.
- Удивительно, но я понял, - он делает паузу, - Однако ты должен освежить мою память на тему свиданий, которые у нас якобы были, когда вернёшься.
- Справедливо, - ухмыляется Ньют, - Хорошо почитать.
Герман провожает его взмахом крыла.
Вздохнув, он берёт с тумбочки свой телефон и набирает знакомый номер.
- Ты разболтал ему о шрамах, - возмущается он, едва Дитрих отвечает.
- Я только сказал ему, что ты пытался, и когда это случилось. Тебе решать, что ему дальше рассказывать. Герман, ему нужно знать, чтобы он мог быть начеку, - отвечает Дитрих, - Это справедливо, что он заботиться о тебе, после того, как ты пять лет следил за ним во время его психозов и панических атак.
Герман что-то ворчит под нос.
- Ты же знаешь, что я прав?
- Да, знаю, - отвечает Герман, рассматривая свои руки и поводя крыльями.
- Что ты о нём думаешь? - осторожно спрашивает он после нескольких секунд тишины.
- Мы - Карла, Бастин и я - думаем, что ты сделал хороший выбор. Он будет вас обоих держать в тонусе и оберегать - а это именно то, что тебе нужно. Так что расслабься и наконец наслаждайся жизнью, - Герман слышит улыбку в голосе брата, а тот продолжает, - А если он причинит тебе боль, я его убью, Карла избавится от тела, а Бастин сделает так, что нас оправдают.
- Бастин ещё не сдал на адвоката, - говорит Герман, пытаясь подавить улыбку.
- Когда дело дойдёт до процесса, уже сдаст, - рассудительно отвечает Дитрих, - А ещё отец позвонил мне, чтобы сообщить, что Ньют сегодня угрожал ему в ООН.
Герман стонет.
- Как я понимаю, он не преувеличил?
- К сожалению, нет, - вздыхает Герман. - Но чтобы закончить на позитивной ноте - я впервые видел этого человека настолько растерянным и напуганным.
- Хотел бы я там быть, - Герман слышит голос, невнятно говорящий что-то на заднем плане, - Это Бастин. Он говорит, что если до этого дойдёт, будет защищать Ньюта без гонорара.
Герман смеётся, - Передай, что я, уверенности ради, проверю его лицензию.
..............................................................................................................................................................................
К возвращению Ньюта Герман добирается до середины своей книги. Не то, чтобы он возражает, потому что спокойное время несколько в дефиците с тех пор, как "его комната" стала "их комнатой". Но и не то, чтобы он был против этого. Возможность отдыхать рядом с другим человеком была удовольствием, которое он никогда не надеялся испытать - по крайней мере, в последние двадцать лет. А определённое злорадство от возможности оспорить правоту отца ("Ты никогда не сможешь никому довериться. Ты должен полагаться только на свои силы и ресурсы" - говорил он много раз) сделало последние несколько недель ещё слаще.
Язык Ньюта заплетается от выпитого и общей расслабленности. Герман ведёт его к постели и садится позади. Он разминает ему мышцы плеч и спины, выжимая оставшееся напряжение, наслаждаясь теплом кожи друга и тем, как он тихо мурлычет от этого.
- Хочешь пойти посмотреть, как эти задницы от политики завтра разделают твоего папашу? - спрашивает Ньют.
- Я думаю, сегодня я достаточно пообщался с отцом и политиками, чтобы долго без этого обходиться, - тихо отвечает Герман, предполагая, что голова у Ньюта сейчас просто раскалывается. Алкоголь, даже в небольших количествах, всегда действовал на него разрушительно.
- Не уверен, что удержишься и никого не придушишь, да?
- Скорее волнуюсь, что не смогу помешать тебе побить моего отца. Ты сегодня публично угрожал ему расправой, если помнишь.
- Ха! Я это сделал, точно ведь? - Ньют хихикает и выворачивает шею, чтобы взглянуть на Германа, - Ты видел его лицо? - злорадствует он, - Не думаю, что я когда-нибудь ещё так сильно пугал большого парня. Ну, за исключением того случая, когда почти взорвал кусок "Чёрно Альфы", но он был скорее в бешенстве, а я не нарочно.
К возвращению Ньюта Герман добирается до середины своей книги. Не то, чтобы он возражает, потому что спокойное время несколько в дефиците с тех пор, как "его комната" стала "их комнатой". Но и не то, чтобы он был против этого. Возможность отдыхать рядом с другим человеком была удовольствием, которое он никогда не надеялся испытать - по крайней мере, в последние двадцать лет. А определённое злорадство от возможности оспорить правоту отца ("Ты никогда не сможешь никому довериться. Ты должен полагаться только на свои силы и ресурсы" - говорил он много раз) сделало последние несколько недель ещё слаще.
Язык Ньюта заплетается от выпитого и общей расслабленности. Герман ведёт его к постели и садится позади. Он разминает ему мышцы плеч и спины, выжимая оставшееся напряжение, наслаждаясь теплом кожи друга и тем, как он тихо мурлычет от этого.
- Хочешь пойти посмотреть, как эти задницы от политики завтра разделают твоего папашу? - спрашивает Ньют.
- Я думаю, сегодня я достаточно пообщался с отцом и политиками, чтобы долго без этого обходиться, - тихо отвечает Герман, предполагая, что голова у Ньюта сейчас просто раскалывается. Алкоголь, даже в небольших количествах, всегда действовал на него разрушительно.
- Не уверен, что удержишься и никого не придушишь, да?
- Скорее волнуюсь, что не смогу помешать тебе побить моего отца. Ты сегодня публично угрожал ему расправой, если помнишь.
- Ха! Я это сделал, точно ведь? - Ньют хихикает и выворачивает шею, чтобы взглянуть на Германа, - Ты видел его лицо? - злорадствует он, - Не думаю, что я когда-нибудь ещё так сильно пугал большого парня. Ну, за исключением того случая, когда почти взорвал кусок "Чёрно Альфы", но он был скорее в бешенстве, а я не нарочно.
Секунду или две Герман борется с улыбкой, прежде чем сдаться этому редчайшему проявлению своей мимики. Ньют мигает от удивления. "Вероятно это оттого, что он всего один или два раза видел такую улыбку за все годы, что мы друг друга знаем" - понимает Герман.
- Должен сказать, таким напуганным я его никогда не видел. Но всё-таки не позволяй успеху ударить себе в голову, - ласково говорит Герман, начиная выпутывать Ньюта из одежды, чтобы уложить. Тот сонно скулит, но изо всех сил пытается помочь.
- Спи, Ньютон, - шепчет Герман и целует в лоб своего засыпающего... бойфренда.
Ну и пара чудесных иллюстраций, утащенных с тумблера: alienfirst.tumblr.com/post/79156711920/i-got-a-...